Книга Лекарство от долгой жизни. Серия «Невыдуманные истории на ночь» - Ольга Ракитина

— Я ненадолго, обернусь туда и обратно. Серёжа любит учить — поторапливайся, лови момент. Вот я и ловлю. Мне необходимо съездить в столицу, чтобы принять решение, стану ли я заниматься сделкой, о которой меня просит госпожа Максименко.

— А здесь ты этого решения принять не можешь? — Сергей с подозрением воззрился на брата.

— Нет, я хочу потолковать с некоторыми людьми именно в Петербурге.

— Оттуда виднее, что ли?

— Оттуда виднее.

— И когда тебя ждать назад? — спросила матушка.

— Думаю, в дней пять-шесть уложусь. Да не расстраивайтесь, мама, это действительно необходимо. В котором часу курьерский на Петербург?

Сборы не заняли много времени, и через четыре часа Алексей Иванович уже сидел в купе первого класса и смотрел в окно на мелькавшие за стеклом полустанки.

3

Санкт-Петербург окатил Шумилова традиционным летним дождём. Небо было закрыто плотной облачностью, день был тихий, безветренный. Прохожие привычно прятались под зонтами. Северное лето во всей своей красе! Хотя умытая дождём, глянцево блестевшая мощёная мостовая, сочная свежесть листвы и газонов, нарядные, кокетливо одетые дамы весьма выгодно контрастировали с пыльным ростовским пейзажем.

Алексей Иванович окунулся в ставшую привычной в последние годы сдержанно-надменную атмосферу столицы. Он вспомнил шумных донцов. Северного человека неуемный темперамент жителей Дона способен замучить. Чего только стоит манера ростовских кумушек обсуждать свои семейные и бытовые вопросы, расположившись на противоположных сторонах улицы, выкрикивая фразы о наваристом борще, об удачной покупке самовара, о соседке-паскуднице, посадившей свой горох прямо на меже. Двоюродная ростовская тётушка, пришедшая посмотреть на Алексея на второй день его приезда к родителям, потом спрашивала с тревогой у матушки: «Уж не болен ли племянник?» — таким он показался ей странно молчаливым и озабоченным.

Оставив в своей холостяцкой квартире саквояж с вещами, помывшись с дороги, переодевшись и наскоро перекусив тем, что смогла собрать на скорую руку госпожа Раухвельд, домовладелица, у которой Шумилов жил и столовался уже одиннадцать лет, он направился к своему хорошему знакомому Петру Семеновичу Смирнитскому, члену Биржевого комитета Санкт-Петербургской товарно-фондовой биржи. Комитет ведал вопросами оперативного управления биржей и являлся аналогом Совета директоров банка. Если кто и мог помочь Шумилову в его деле, так это именно Смирнитский.

Вокруг монументального здания биржи, как, впрочем, и внутри неё, было как всегда оживлённо, шумно. Биржа охранялась как золотые кладовые Государственного банка. Поскольку Шумилов не был записан на приём, швейцару пришлось звонить секретарю Смирнитского и выяснять, пожелает ли Пётр Семёнович принять его. Наконец в сопровождении младшего швейцара Алексей Иванович направился в хорошо знакомый ему кабинет на втором этаже.

Смирнитский заседал среди массивных книжных стеллажей, уставленных томами «Свода законов»… и одинаковыми картонными папками с биржевыми документами разных лет. Кроме них в кабинете находились три письменных стола, заваленные ворохом бумаг и газет различной степени свежести. Шумилов ничуть не удивился, если бы узнал, что среди них лежат номера прошлого года. Повсюду были разбросаны исписанные листы, папки, толстые фолианты с финансовыми сводками, бесконечные таблицы и справки. Одним словом, в кабинете можно было наблюдать весьма достоверную имитацию рабочей обстановки.

— Какими судьбами, Алексей Иванович? — Пётр Семёнович Смирнитский, грузный, не по годам отяжелевший, с рыхлым одутловатым лицом гурмана, вышел из-за стола и протянул Шумилову обе руки. — Давненько, давненько не захаживал к нам.

В своё время Шумилов очень помог ему в деле, связанном с шантажом Смирнитского бывшей любовницей, так что, несмотря на разницу в общественном положении, отношения их были вполне доверительными и давали повод к фамильярному «ты», не уменьшавшему, однако, взаимного уважения. Кроме того, Пётр Семёнович был всего десятью годами старше Шумилова, так что с полным основанием их можно было считать людьми одного поколения.

— Рад тебя видеть, Пётр Семёнович, — так же радушно откликнулся Алексей. — Боялся, что не застану тебя. Думал, может, ты в отпуске, на даче или в деревню уехал.

— Какое там, у нас здесь такая круговерть. Новые брокеры к нам просятся, новых эмитентов регистрируем. Застой подходит к концу, Англия оправилась от банкротства «Беринга», а американцы заканчивают пересмотр таможенного законодательства. Ждём хорошего роста, вот помяни моё слово! Я своих на дачу в Лесное отправил. Езжу к ним только на выходные, по дочкам соскучился. А ты почему в городе сидишь, наши вонючие каналы нюхаешь?

— Да я, собственно, в отпуске, но занимаюсь тут одним делом. Нужна твоя помощь, Пётр Семёнович, Я имею поручение клиента, пожелавшего вложить свободные средства в пароходную компанию. А если конкретно — в «Волжско-Уральскую». Но я просмотрел котировальные биржевые листы и не обнаружил никакой информации. Хочу узнать, существует ли эта компания вообще или учредители давно разбежались, «распилив» уставные деньги? Можешь справочку дать?

— Если акции компании не выставляются на торги, то соответственно, они не котируются и никаких данных о них не может быть в котировальном листе. Давай посмотрим, какие выпуски акций этой компании регистрировались и когда…

Смирнитский подошёл к одному из своих стеллажей, извлёк из него колоссальных размеров гроссбух толщиной, наверно, тысячи в две листов. С грохотом уронив его на стол, он уселся в кресло и раскрыл книгу.

— Та-а-ак, как, говоришь, называется? «Волжско-Уральская…

— … пароходная компания», — подсказал Шумилов.

— Год основания ты, конечно же, не знаешь, — догадался Смирнитский.

— Да уж откуда…

— И адрес регистрации тоже.

— Эх, знал бы прикуп, жил бы в Ницце.

— Н-да-а… Но в общероссийский реестр их проспект эмиссии акций должен был обязательно попасть, если только эта компания действительно выпускала акции, — Смирнитский задумчиво перелистывал страницы, изредка задерживаясь на чём-то, что привлекало его внимание. — Ну вот, кажется, нашёл!

Он углубился в изучение текста, затем перевернул лист и почитал ещё.

— Что сказать? — он откинулся в кресле. — Хорошая компания, однако. Выпуски акций эмитировались дважды: в 1873 году и в 1882. В первом случае на сумму триста тысяч рублей, а вот во втором — на миллион двести тысяч. Неплохо, а? Компания хорошо выросла за девять лет! Но на биржу акции не выводились и никогда не торговались.

— Распространялись по закрытой подписке, — догадался Шумилов.

— Вот именно, — кивнул Смирнитский. — И мы никак не сможем узнать, среди каких именно лиц.

— Адрес регистрации компании указан?

— Да, сейчас запишу, — Смирнитский взял ручку, написал на листке бумаги несколько строк и протянул её Алексею. — В Астрахани у них головная контора.